«Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика - Страница 43

Как только за полицейскими затворилась дверь, хозяин потребовал от покупателя расплатиться.

— Деньги? — возмутился покупатель. — Да это ты должен мне приплатить! Если бы я не разбил штоф, тебя бы оштрафовали на солидную сумму.

— Одно другого не касается, — возразил хозяин. — Я передал тебе в руки товар, и ты обязан рассчитаться. Все остальное — промысел Б-жий!

Поскольку оба спорящих были евреями, они обратились к известному в Вильне мудрецу — Хаиму Сегаловичу. И тот рассудил их, воспользовавшись историей, рассказанной в трактате «Макот» Вавилонского Талмуда.

Как-то раз в субботу один еврей забросил на плечо сеть и отправился на речку. Ловить рыбу в субботу закон запрещает, но того еврея закон мало волновал. Жил он в Вавилоне, после разрушения Второго Храма, и считал себя не обязанным соблюдать устаревшие условности.

Забросил он невод и стал вытягивать добычу. А в это самое время, немного выше по течению, еврейский мальчик поскользнулся на мокром камне и упал в реку. Течение было бурным, и не успели родители опомниться, как ребенка уже унесло за поворот. С горестными воплями бросились они вдогонку, понимая что, скорее всего, смогут отыскать только тело. И то, если повезет.

Но случилось чудо, ребенок угодил в сеть, раскинутую незадачливым рыболовом, и тот вместо рыбы вытянул на берег почти захлебнувшегося мальчика.

Законоучители, рассматривая этот случай, разошлись во мнениях.

— Главное — замысел, — считает Рова. — Рыболов хотел нарушить субботу, и поэтому должен быть наказан.

— Главное — результат, — считает Раба. — Рыболов спас человеческую жизнь, поэтому ни о каком наказании не может идти речь.

После долгой дискуссии мудрецы в качестве закона приняли точку зрения Рабы. В нашем мире главное — действие, поэтому рыболов наказанию не подлежит. Однако, если он хочет быть чистым и перед Небесами, добавляет Талмуд, он должен раскаяться, ведь на речку его привело желание нарушить, а не соблюсти.

В итоге, — заканчивает раввин Сегалович, — покупатель спас лавочника от большого штрафа, поэтому по закону он не должен платить за разбитую бутылку. Однако, если он хочет быть полностью чистым в глазах Неба, то есть, поступить не как обыкновенный человек, а как праведник, ему стоит рассчитаться с лавочником.

Ну, а теперь давайте вернемся из Вавилона и Вильны в Эрец-Исраэль, — улыбнулся раввин.

— Спасибо, ребе, — перебил его старик. — Я уже все понял! По закону я ничего не должен ювелиру, но чтобы Небеса были довольны — лучше заплатить. И вот, что я думаю, ребе, в мире так много вещей, которые невозможно купить ни за какую сумму. Стоит ли из-за денег рисковать благосклонностью Всевышнего?

Звонок с того света

Записано со слов р. Элияґу-Йоханана Гурари, главного раввина города Холон.

На окраине Лондоне, запрятанный среди тенистого парка, много лет существует еврейский дом престарелых. И не просто престарелых, а следующих традиции. Кто оглядывается на Закон больше, кто меньше, но столовая в этом доме придерживается самых строгих правил кашрута, а субботы и праздники соблюдаются неукоснительно.

Жизнь тянулась неспешно и дремотно. Строго по расписанию выполнялись только лечебные процедуры, все остальное каждый делал, когда хотел. Столовая была открыта с раннего утра до глубокой ночи, старики вставали каждый в свое время и разбредались, кто по аллеям парка, окружавшего здание, кто по комнатам, где персонал проводил всякого рода развлекательные занятия. Содержание тут стоило весьма и весьма недешево, но в еврейском мире хватало детей, способных выкладывать каждый месяц круглую сумму на спокойную старость родителей. И не важно, где жили дети, ведь сегодня земной шар сократился до размеров клавиатуры компьютера. Из самой далекой точки мира до Лондона можно долететь меньше, чем за сутки.

Две старушки всегда держались вместе. Жили в соседних комнатах, завтракали и обедали за одним столом, а ужин дружно пропускали. Даже внешне они были похожи: сухонькие, с морщинистыми личиками, чуть тронутыми косметикой, в аккуратных вязаных шапочках, скрывающих седые, с легкой фиолетинкой, волосы. Большую часть дня они проводили в парке, одна из старушек никогда не расставалась с томиком Псалмов и читала их по многу часов в день.

И вот наступил день, когда в доме богатого бизнесмена из Сан-Франциско раздался телефонный звонок. Заведующий лондонским домом престарелых с хорошо отрепетированной горестью в голосе, сообщил уважаемому реб Хаиму Рабиновичу, что его мать сегодня отошла в мир иной.

— Но она же была совершено здоровой! — вскричал реб Хаим.

— В ее возрасте, — скорбно ответил заведующий, — не бывает здоровых людей. Тем более, совершено. Возблагодарим же Всевышнего за то, что ваша мать совершила этот переход быстро и без мучений.

Звонок поставил реб Хаима перед неожиданной дилеммой. Он только вчера вернулся из больницы после операции. Так, ерунда, ничего серьезного, однако о полете через океан и речи быть не могло. Но как же поступить с похоронами? Удачливый бизнесмен реб Хаим и в этой ситуации действовал по-деловому. Извинившись перед заведующим, он набрал по другой линии своего лечащего врача и, выяснив, что лететь он сможет не раньше, чем через десять дней, вернулся на первую линию и сделал все необходимые распоряжения. Тело матери он поручил лондонской «Хевра Кадиша» с тем, чтобы похороны и все предшествующие им процедуры были произведены в точном соответствии с законами и правилами. Сам же он прилетит в Лондон по завершении семидневного траура и прямо из аэропорта поедет на кладбище.