«Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика - Страница 21

Отложенная молитва

Записано со слов р. Элияѓу-Йоханана Гурари, главного раввина города Холон.

Ребе Исроэль из Ружина, внук великого межерического Магида, окружил себя невероятной роскошью. Его дворец был под стать царскому, выезжал ребе в украшенной золотом карете, запряженной шестеркой ухоженных лошадей, одевался в шелк и бархат, даже туфли его были богато расшиты золотыми нитями.

Хасиды, приезжая в Ружин из нищих местечек, переполнялись гордостью за ребе и свой народ. И у них был царь, восседавший в сияющем дворце, и не просто царь, а царь-праведник, творящий чудеса, читающий мысли, помогающий бедным и угнетенным. Мало кто знал, что у шитых золотом туфель отсутствует подошва, а на золотой тарелке ребе подают кусочек черного черствого хлеба. Но эти подробности к нашей истории отношения не имеют.

Слухи о великолепии, осенившем Ружин, дошли до Петербурга. Недруги евреев представили дело так, будто ребе Исроэль вознамерился захватить власть и воцариться на российском престоле. Как, почему, что — неважно, император и без того не благоволил к евреям, поэтому простого доноса оказалось достаточно: ребе арестовали и заключили в темницу. Следствие велось несколько месяцев, рыли во всех направлениях: попытка переворота, заговор против власти, шпионаж в пользу врагов империи. Однако никаких доказательств следователи отыскать не смогли, и ребе был выпущен на свободу.

Он не захотел оставаться под властью нечестивого самодержца: сегодня тебя выпускают из тюрьмы, завтра сажают обратно. Без доказательств и без причины — соблюдение законов в Российской империи было делом достаточно условным. Впрочем, нельзя не отметить, что по сравнению с Советской властью какая-то законность в империи все же существовала, поэтому ребе и оказался на свободе.

Возвращаться в Ружин он не захотел, и перебрался в Галицию, в те годы находившуюся под властью Австрии. Там евреи пользовались несравненно большей свободой. Поначалу ребе поселился в городке Сколе, а вскоре перебрался в Садигуру.

История, которую я хочу рассказать, произошла в Сколе. Должность раввина в этом небольшом городке занимал великий мудрец Шломо Дример. Его респонсы были широко известны в те времена и сохранились до наших дней.

Ребе Исроэль молился в его синагоге — центральной синагоге Скола. По заведенному им обычаю, который до сих пор сохраняется у всех хасидских ребе межерической династии, ребе не молился в общем зале, а в одиночестве пребывал в боковой комнатке. Какую духовную работу совершал ребе Исроэль, на какие высоты улетала его душа — никто не знает. Впрочем, один раз тайное стало явным.

Перед началом субботы синагога наполнялась евреями. На торжественную молитву приходили все, даже те, кто в обычные дни наскоро забегал на домашний миньян. Жарко натоплена печь, сияют огни свечей, все ждут, когда кантор торжественно проследует к своему месту справа от арон-акодеш, шкафа, где хранятся свитки Торы, накинет на плечи талес и… Вдруг к раввину подошел служка ребе и попросил отложить начало молитвы.

— Ребе просил вас срочно зайти к нему, — добавил служка.

Неисповедимы пути праведников, нетореной дорогой идут они ко Всевышнему. Раввин Шломо велел габаю — старосте синагоги — дожидаться его возвращения и немедленно направился в комнатку к ребе. У того был измученный, усталый вид. Капли пота катились по щекам и прятались в бороде, сияя, словно бриллианты.

«Перестарался габай, — подумал раввин, — перетопил печку».

Впрочем, в то же мгновение, он понял, что печка тут ни при чем. В комнатке было прохладно, ведь печка находилась довольно далеко, при входе в главный зал.

— Мне нужна ваша помощь, — хриплым голосом произнес ребе Исроэль. — Нельзя терять ни минуты. Садитесь и слушайте.

Раввин сел на скамью возле ребе и обратился в слух.

— Вы, наверное, слышали о таком-то, — тут ребе произнес фамилию знаменитого на всю Россию петербургского еврея-богача, известного своей благотворительной деятельностью.

— Конечно, кто о нем не слышал, даже сиротскому дому в Сколе он ухитряется помогать! — ответил раввин.

— Сегодня утром он вернул душу Создателю, — произнес ребе Исроэль.

— Благословен Судья праведный, — грустно отозвался раввин.

— И вот что выяснилось, — продолжил ребе. — Благодаря множеству заслуг эта душа должна была отправиться прямо в рай. Но явился обвинитель и предъявил небесному суду вот такую историю:

Несколько лет назад богач выиграл подряд на строительство железной дороги между двумя весьма удаленными друг от друга сибирскими городами. Сделка сулила огромный барыш, и богач, не мешкая, принялся за дело. Для начала строительства требовались огромные суммы: заказать рельсы, шпалы, болты и гайки, нанять рабочих — сотни тысяч рублей.

Богач, богач, но таких свободных денег у него не водилось, а банки, зная, подо что он занимает, заломили грабительские условия. И тогда он обратился к еврейским общинам и попросил под честное слово одолжить нужную сумму. Его имя было широко известно, многим он помог, многих спас от беды, и благодарные люди принесли последнее. Необходимая сумма была собрана, начались закупки, а сам богач тем временем вернулся из Сибири в Петербург для официального подписания контракта в министерстве путей сообщения.

К своему удивлению, он узнал, что днем подписания выбрана суббота. Богач исполнял законы этого дня с особенной тщательностью и, разумеется, не собирался их нарушать. Поначалу он думал, будто передвинуть процедуру на другой день не составит труда, но с еще большим удивлением выяснил, что это невозможно.